«Рынку индейки есть куда расти»

Президент консалтинговой компании «Агрифуд Стретеджис» Альберт Давлеев — об истории, реалиях и перспективах индейководства в России

Индейка уверенно занимает собственную нишу на рынке производства мяса, из разряда экзотики переходя в продукт повседневного спроса. Потребители ценят мясо этой птицы за чистоту, нейтральность вкуса, диетичность и простоту приготовления. И хотя индейка относится к премиальному сегменту и стоит недешево, ее продажи неуклонно растут, оттесняя говядину и наступая на пятки свинине.

— Альберт Дамирович, за последние 10 лет Россия стала одним из самых быстрорастущих рынков в мире по производству индейки. Чем это объясняется?

— Индейководство — самая молодая отрасль российского птицепрома. Точка ее отсчета — начало двухтысячных. В Советском Союзе индейку практически не выращивали. Был один селекционный центр в Ставропольском крае, который поставлял материал для нескольких репродукторов, вот, пожалуй, и все. Так что начиналась отрасль с нуля, и внушительные цифры среднегодового уровня роста — 26,14% — как раз этим и объясняются.

Если вспомнить, как все начиналось, то первыми промышленными предприятиями по производству индейки были «Сибирская губерния» (Красноярский край), «Краснобор» (Тульская область), «Егорьевская» (Московская область). Их проекты базировались преимущественно на опыте и финансировании израильских компаний и были рассчитаны на производство 8000–12000 т мяса индейки в год. Понятно, что климатические условия, рынок сбыта в России и Израиле разнятся, проекты приходилось адаптировать, дорабатывать, укрупнять. Это тормозило ввод объектов в эксплуатацию, препятствовало оперативной реализации бизнес-планов.

В 2009—2013 гг. начался инвестиционный бум. Видя успех и рентабельность индейководства в России, рынку стали предлагать бизнес-планы на среднегодовые производства до 12000 т (с возможностью расширения до 40000 т в год).

Не хватало специалистов, не было опыта работы с индейкой, отсутствовали качественные корма, необходимые ветеринарные препараты… Тем ценнее опыт первопроходцев, сумевших преодолеть все препятствия. 2006—2009 гг. я бы назвал периодом всплеска интереса к производству индейки. Появились такие предприятия, как «Евродон» (Ростовская область), Башкирский птицеводческий комплекс имени М. Гафури, птицефабрика «Герцевская» (Белгородская область), «Марс» (Татарстан), птицефабрика «Задонская» (Липецкая область). Самые крупные из них тоже были спроектированы израильскими специалистами, но уже были учтены ошибки первых проектов, подключены специалисты-консультанты по кормам, оборудованию, ветеринарным препаратам.

В концепцию новых проектов были заложены три важных принципа:

— вертикальная интеграция, позволяющая снизить операционные расходы,
— возможность масштабировать производственные мощности,
— долгосрочная ставка на высокопродуктивные тяжелые кроссы индейки.

Именно эти принципы обеспечили успех и конкурентное преимущество данных проектов по отношению к уже существовавшим предприятиям.

— Учитывая, что мясо индейки было для россиян экзотикой, население к нему нужно было как-то приучить…

— Вот именно! Не случайно производство индейки начало развиваться с Сибири: в Красноярском крае были налажены импортные поставки продуктов из мяса индейки, население к нему привыкло, оценило вкус и простоту приготовления. Поэтому, когда в девяностых годах в России были введены квоты на ввоз мяса птицы, образовался дефицит мяса индейки. Так что, затевая свой проект, владельцы «Сибирской губернии» были уверены, что с реализацией продукции проблем не возникнет.

Иное дело с европейской частью страны: здесь к мясу индейки людей нужно было приучать. И на это было потрачено немало сил и средств. Скажем, не сразу пришлась по вкусу грудка индейки: людям казалось, что мясо слишком сухое. Потребовалось объяснить, что лучше грудку нарезать мелкими кусочками, и тогда потребители оценили и этот вид мяса. Прошло несколько трудных лет, пока население привыкло к индейке и начало отдавать ей предпочтение среди других видов мяса. И в этом немалая заслуга компаний «Евродон» и «Краснобор».

— Существовала ли государственная программа развития индейководства в России? Или сыграла свою роль прозорливость отдельных предпринимателей?

— Программы развития индейководства не было, но существовала программа развития птицепрома как часть национального проекта. Просто нашлись люди, которые поверили в перспективу данного направления. Они набрались мужества и при поддержке израильских инвесторов стали индейководство продвигать.

В 2009—2013 гг. начался инвестиционный бум. Видя успех и рентабельность индейководства в России, рынку стали предлагать бизнес-планы на среднегодовые производства до 12 000 т (с возможностью расширения до 40 000 т в год). К 2014 году было заявлено 50 новых индейководческих проектов. Многие из них одобрили банки и поддержали местные администрации, под них выделили землю.

Если бы все проекты были реализованы, совокупный объем производства превысил 400 000 т в год, что на тот момент в четыре раза превышало общий объем продаж в России. Это грозило обвалом рынка и резким снижением цены реализации. Соответственно, могла возникнуть проблема с возвратом кредитов. Оценив риски, банки начали проявлять осторожность, а после финансового кризиса значительная часть проектов застопорилась.

К этому моменту на рынке индейки определились явные лидеры: «Евродон», «Краснобор» и «Комплекс им. М. Гафури». Появились и новые игроки: «Дамате» (Пензенская область), «Агро Плюс» (Ставропольский край), «Руском Агро» (Омская и Тюменская области), «Тамбовская индейка», «Залесный» (Татарстан), «Регионинвест» (Белгородская область) и еще около десятка более мелких компаний. Темпы и масштабы реализации этих проектов значительно отличаются. К примеру, «Дамате», появившаяся на рынке в 2013 году, через три года вышла на первое место по производству мяса индейки. «Тамбовская индейка» за два года сумела создать производство и выйти на мощность 2 000 т в месяц, тогда как другие компании от них значительно отстают.

Рисунок 1. Производство мяса индейки в России в 2006—2026 гг. (тыс. т.

— Как Вы оцениваете сегодняшние позиции «Евродона»? Компания, которая так хорошо стартовала на рынке, переживает один кризис за другим…

— Действительно, «Евродон» был пионером масштабного вертикально интегрированного индейководства, лидером отрасли в течение последних десяти лет. Однако отсутствие должного контроля над деятельностью менеджмента плюс конфликт среди акционеров в 2016 году привели к серьезным финансовым проблемам. Ситуацию усугубила вспышка высокопатогенного гриппа птиц, в результате которой было потеряно 15% поголовья. На полгода предприятие было закрыто на карантин. Финансовые потери составили 2,5 млрд рублей.

Неспособность своевременно диагностировать риск, сокрытие фактов заражения и продажа продукции после введения карантина выявили большие проблемы в организации биобезопасности предприятия. Репутации и бренду компании нанесен огромный ущерб. В результате крупные сетевые операторы переключились на других поставщиков. Сейчас идут переговоры о продаже компании. Будем надеяться, новые владельцы сумеют восстановить производство и вернуть утерянную репутацию.

— Что собой представляет структура рынка производства индейки сегодня?

— Бурное развитие отечественного индейководства в последние десять лет и неоднородность финансовых возможностей инвесторов стали причиной серьезного разрыва между крупными и остальными компаниями.

В 2016 году четверка ведущих российских производителей — «Дамате», «Евродон», «Краснобор» и «Комплекс им. М. Гафури» — совокупно занимала 81,26% рынка. При этом доля первых двух компаний составляла 53,17%.

Как вы понимаете, мелким и средним компаниям догнать лидеров стало практически невозможно. В существующей сегодня ситуации с «Евродоном» возможно появление нового крупного игрока.

— То есть рынку индейки есть куда расти?

— Конечно! Равно как и рынку куриного мяса. Да, мы производим сегодня порядка 34 кг куриного мяса на человека, это средняя европейская норма. Но в Бразилии, например, производят 47 кг на душу населения! Я к тому, что мясо птицы пользуется все большим спросом. Оно легкое, диетическое, вкусное, простое в приготовлении. А если еще и стоит недорого, то в конкуренции со свининой легко одержит верх. Не нужно забывать и о том, что куриное мясо активно используется в мясопереработке, то есть идет в колбасные изделия, добавляется в фарши. Если себестоимость производства куриного мяса упадет, это повлечет снижение цен на колбасы, что, согласитесь, пойдет на пользу не только продажам, но и нам с вами как потребителям. Так что рано говорить о переизбытке куриного мяса в России.

То же самое можно сказать об индейке. Прежде всего, рынок индейки в нашей стране не наполнен, спрос превышает предложение. Цена индейки высока, близка к цене говядины, это премиальный сегмент мясного рынка. Специалистам есть над чем работать, если они думают об увеличении продаж. И, разумеется, нужно решить главнейшую проблему — обеспечить биобезопасность на предприятиях, минимизировать вероятность возникновения эпизоотий — вспышек высокопатогенного гриппа птиц.

— Каковы перспективы выхода российской индейки на международный рынок? Есть у наших производителей шансы создать собственную экспортную нишу?

— Пока нас с 2016 года не начали одолевать вспышки гриппа, российскую продукцию с удовольствием покупали в Европе. Более того, наша индейка там понравилась больше, нежели, скажем, польская и латиноамериканская: лучшее качество выделки мяса, цвет, структура, влажность, правильная обрезь. Привлекательной оказалась и цена. Российские предприятия поставляли индейку в Италию, Швейцарию, Голландию, Германию и получали оттуда хорошие отзывы. Это открыло для нас страны Ближнего Востока. В Арабских Эмиратах, например, распробовали и оценили наши ветчины из индейки. Чтобы активно торговать с Ближним Востоком, нужны заводы по производству готовой халяльной продукции из индейки. Сейчас такой завод строит компания «Дамате». У этой компании уже есть комплекс по производству мяса халяль.

Продукция от разных производителей пошла в страны Африки, Латинской Америки, в Гонконг, Вьетнам. История с «Евродоном» сильно ударила по отрасли, другим производителям пришлось затыкать образовавшуюся дыру.

Сейчас, когда образовался дефицит на внутреннем рынке, нужно прежде всего работать с ним. Потребность в индейке у нас составляет примерно 600–650 тыс. т (это 4 кг на душу населения), а производится всего 300 тыс. т. Вот и считайте, какой дефицит следует восполнить, прежде чем думать об экспорте.

— Большинство предприятий по выращиванию индейки находится в европейской части страны. Если мы хотим восполнить дефицит, может, стоит строить птицефабрики и за Уралом, ближе к потребителям Сибири и Дальнего Востока?

— Правила игры диктует экономика. Первое — близость к целевому рынку. Рядом с производителем должна находиться городская конгломерация с большим количеством людей, которые могут себе позволить приобрести достаточно дорогое мясо индейки. Второе — кормовая база. Чтобы вырастить индейку, необходимо большое количество корма, гораздо больше, чем для курицы. Самый дешевый корм, основу которого составляют пшеница и ячмень, производится в центральной части страны. Третий фактор — логистика. Проще произвести мясо в центре и отвезти его потребителю в Сибирь, нежели везти туда все, необходимое для производства этого мяса. И, наконец, четвертый фактор, очень важный — наличие рабочей силы. Производство индейки требует большого количества персонала, а плотность населения в азиатской части России гораздо ниже. Есть и другие факторы, но эти самые важные.

— О чем бы мы ни говорили сегодня, разговор неизменно переходит на биобезопасность. В прошлом году Россию непрерывно лихорадило от вспышек птичьего гриппа. Собственно, «Евродон» отчасти тоже пал жертвой эпизоотии. На ваш взгляд, можно как-то защититься от этой напасти?

— К сожалению, значительная доля индюшиных фабрик, прежде всего средних и небольших, были переделаны из разного рода ферм, где не соблюдались принципы системы «пусто-полно», когда разновозрастные стада не пересекаются на одной площадке откорма, а птичники группируются в отдельные производственные зоны, разнесенные на значительное расстояние друг от друга во избежание перекрестного заражения инфекционными болезнями. В результате этим птицефабрикам приходится сталкиваться со значительными проблемами сохранности стад и в случае болезни применять большое количество ветеринарных препаратов. Объекты, построенные с нуля, специально под птицефабрику, имеют более высокий уровень биозащиты. Но и они, как видим, не гарантированы от инфекций.

— Есть еще одна проблема, которая сдерживает развитие отечественного индейководства, — зависимость от импортного племенного материала…

— В 2017 году собственными родительскими стадами обладали только две компании: «Евродон» и «Русское Агро». Вместе они обеспечивали менее 30% потребности индейководческих компаний страны в инкубационном яйце. Основная масса яйца и суточных цыплят импортируется в Россию из Европы и Канады. В 2016—2017 гг. в Европе были зарегистрированы многократные вспышки гриппа. Вследствие этого у многих российских компаний возникли проблемы с племенным материалом. Проблема усугубляется также в связи с огромными расстояниями, характерными для нашей страны. Однодневных цыплят сложно доставить из Европы за сутки-двое, а больше сорока часов птенцы без еды и питья не выдерживают. Значит, нужно везти яйцо. Как правило, везут самолетом через Москву. Соответственно, логистика усложняется, равно как растет и цена. Все это является существенным сдерживающим фактором для реализации широкомасштабных проектов в России, особенно в отдаленных регионах.

Учитывая сказанное, считаю самым важным и значительным проектом последних лет запуск производства инкубационного яйца на собственном родительском стаде тюменской компанией «Абсолют-Агро». На мой взгляд, это просто радикальный прорыв. Многие селекционно-генетические компании с большой неохотой смотрели на Россию. И вот постепенно мы начинаем с этой проблемой справляться.

— Каким вам видится завтрашний день российского индейководства?

— Российский рынок ждет, как минимум, стабильное десятилетие, когда спрос будет превышать предложение. Среднесрочный консервативный, наиболее реалистичный прогноз показывает, что существует возможность в ближайшие три года увеличить производство индейки примерно до 372 тыс. т в год. Оптимистичный прогноз, допускающий вероятность улучшения рыночной ситуации и увеличение потребительского спроса, позволяет говорить о производстве 445 тыс. т к 2020 году. Прогнозирование на более долгосрочную перспективу малоубедительно.

Простая проекция трендов последних пятнадцати лет показывает, что возможен среднегодовой уровень прироста в размере 5% в период с 2020-го до 2026 года до уровня 540 220 т в год.