Есть ли у отечественных свиноводов возможность повысить рентабельность своего бизнеса, размышляет Александр Иевлев, генеральный директор компании «Topigs Norsvin Россия».
Рассмотрим простую формулу: рентабельность = прибыль/себестоимость. Прибыль зависит от сложившейся на рынке цены и количества произведенного продукта. Некоторые нишевые продукты имеют высокую цену, однако емкость ниш ограничена, с одной стороны, потреблением, а также специальными породами и условиями производства премиальных продуктов. Так что не всегда и не везде можно использовать этот метод повышения доходности. Всех интересует больше возможность повышения рентабельности при массовом производстве. Стоит отметить, что и генетика, и уровень организации самого производства могут влиять на общее количество производимой свинины. С одной стороны должен быть заложен генетический потенциал, с другой — умение его максимально использовать.
Теперь разберемся с себестоимостью, которая в России складывается из тех же самых статей затрат, что и во всем мире. Имеются ли генетические резервы и возможности для повышения рентабельности? Для более глубокого анализа и понимания возможностей повышения эффективности производства, определим разницу между кормовой себестоимостью, производственной себестоимостью и полной себестоимостью и посмотрим, где же генетика может и должна влиять.
Кормовая себестоимость рассчитывается исходя из расхода кормов (их стоимости) на производство единицы продукции. Это очень похоже на расчет конверсии кормов. Учитываются все виды кормов и весь объем производимого мяса. Если взять во внимание, что удельный вес затрат на корма находится в районе 70 %, то как раз здесь имеется самый большой потенциал по снижению себестоимости (чисто математически).
И так, что же может сделать генетическая компания? Уже давно сформулированы направления селекции, такие как увеличение скорости роста при одновременном снижении конверсии на привес, и всем известны инструменты, за счет которых можно достигать генетического прогресса в этом направлении. В первую очередь, это станции регистрации потребления корма и измерения веса животных. Многие компании оборудовали свои нуклеусы таким оборудованием, Россия в том числе.
Вторым инструментом является геномная селекция. Но для успешного применения этого способа требуются значительные финансовые ресурсы и, что еще более важно — большая референтная популяция. Факт в том, что не все локальные генетические компании могут использовать этот метод эффективно, исходя из вышеперечисленных условий. И в-третьих, научные исследования, направленные на изучение способности переваривать и всасывать питательные вещества в кишечнике, например, исследования на культуре клеток, позволяют в несколько раз ускорить получение сравнительной оценки результатов кандидатов и ускорить выбор особей с более высокой способностью к перевариванию кормов.
Надо признать, что даже сегодня это звучит как научная фантастика. Так что можем констатировать следующее: все компании могут легко сформулировать племенные цели, часть из компаний даже приобрели часть оборудования и пытаются его использовать в своей селекционной работе. Однако только две-три компании в мировом масштабе демонстрируют ежегодный прогресс в улучшении производственных показателей по этим параметрам. И это касается не только показателей роста и конверсии корма, но и показателей, связанных с материнскими качествами животных: количеством живорожденных и их весом и однородностью гнезда, количеством отнятых от матери поросят, молочностью маток и количеством сосков, социальным поведением и т.д., а ведь всем известно, что это признаки, имеющие достаточно низкие коэффициенты наследования.
Следовательно, для эффективной работы по созданию генетического прогресса по этим признакам требуются популяции очень больших размеров, точные, аккуратно собранные данные и вычислительные ресурсы по математическому анализу и обработке не просто больших, а огромных данных. И здесь ни одна локальная компания или компания небольшого размера не может опираться ни на размер популяции, ни на вычислительные мощности. Так что говорить о реальном улучшении этих производственных показателей в мире опять могут только две-три компании.
Приведем простой наглядный пример: целенаправленная работа по совершенствованию откормочных характеристик одной из терминальных линий Topigs Norsvin позволила снизить количество необходимого корма для достижения убойного веса в 120 кг на 10 кг за последние пять лет.
Конечно, мы берем одинаковый уровень питательности корма для чистоты эксперимента. И эти изменения наши партнеры уже завтра могут наблюдать на своих фермах. А вы отмечаете изменение количества корма для животных на откорме? А ведь это напрямую влияет на уровень себестоимости производимой свинины.
Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что партнерство с мировыми генетическими компаниями, постоянное регулярное обновление хряков на предприятии для минимизации генетического отставания позволяет иметь конкурентный уровень себестоимости производимой продукции даже в условиях высоких цен на корма и низкой цены на свиней.
