В европейских странах достаточно давно развито производство органических продуктов. Европеец хочет знать, на каком лугу ела траву корова, чье молоко он пьет, не потчевали ли свинью, мясо которой пошло на шницель, кормом, содержащим антибиотики. А как с органическими продуктами обстоит дело в России? Об это наш разговор с исполнительным директором Национального органического союза Олегом Мироненко.
— Расскажите о Национальном органическом союзе: чем была вызвана необходимость появления такой организации, сколько компаний и производителей входят в его состав, из каких они регионов?
— Национальный органический союз (НОС) был создан в 2013 году. Четыре крупнейшие компании по производству органики — «Агранта», «Аривера», корпорация «Органик», «Волжские дали» и представитель ритейла сеть «Азбука Вкуса» — приняли решение о создании союза. В мае 2013 года состоялась первая
Цель была понятна: тогда разрабатывалось законодательство в сфере органики, нужно было заявить о своей позиции. К тому же и Минсельхоз обратился к производителям, попросив консолидировать свои мнения. Союз начал работать над созданием законодательства в сфере органики. Мы стали разработчиками и лоббистами того, что сейчас имеем уже в виде закона об органическом производстве, который вступит в силу с начала 2020 года, и национальных стандартов.
В составе НОС тогда были компании из Ярославля, Костромы, Мордовии, Москвы и Московской области. Сейчас география более широкая: от Калининграда, где работает российское производство HIPP, до Томска и Красноярска.
Сегодня в НОС состоят 35 крупнейших в России производителей органики, также есть широкий кругпартнеров-наблюдателей , которые принимают участие в работе союза, но не имеют права голосовать при принятии решений. Кстати, 8 компаний — членов Союза — это холдинги, которые объединяют до 13 компаний внутри, то есть фактически нас гораздо больше.
Члены НОС имеют сертификаты на производство органической продукции. Пока в своей основе это европейский сертификат, но начался активный переход на российскую сертификацию. Идет постоянный приток новых членов, мы принимаем в НОС 5–6 компаний в год. В России всего 102 сертифицированных органических компании, и уже почти половина из них — члены НОС.
— Насколько тема производства органической продукции актуальна для России? Каков процент производства такой продукции по сравнению с обычной?
— Пока это небольшой процент, думаю, в пределах 0,1% от общего производства продуктов питания. Но органика развивается в России только 10 лет, первые сертификаты были выданы в 2009 году, активно производство начало развиваться в 2014–2015 годах. Есть перспектива, что российский органический рынок может занять в ближайшие годы до 10%, а наша мечта — 25% от общего рынка производства сельхозпродукции в России.
Органика — актуальная тема, спрос на нее растет, по темпам сейчас мы догоняем европейские страны. За 2018 год рост спроса составил 12% от объема предыдущего года.
Рынок органики в России — 160 млн евро. Потенциал, рассчитанный иностранными экспертами, высок — по данным экспертных оценок, Россия может потреблять органики на 5 млрд евро. Подсчеты основаны на оценке наших ресурсов и доходов населения.
— Какие российские продукты продаются под маркой «органические»? Это готовые продукты или сырье?
— Следует разделить то, что продается на внутреннем рынке, и то, что идет на экспорт.
Что касается поставок на внешний рынок, то мы экспортируем органической продукции примерно на 20–30 млн евро, поставляем в основном сырье. Нас не ждут на европейских рынках с готовой продукцией, нам еще предстоит завоевать этот рынок. Но пока мы не начнем приобретать свой продукт сами, мы не заставим других его покупать. Сначала надо освоить собственный рынок.
Есть обмен сырьем между российскими предприятиями. Например, «Савинская Нива» поставляет сырье для производства детского питания HIPP. На полку российских магазинов идет, конечно, готовая органическая продукция.
Основная проблема в том, что сегодня слабо развита переработка, поэтому производитель вынужден замыкать на себе весь цикл производства. Если бы было разделение на производство и переработку, внутренний рынок рос бы быстрее.
По объемам продаж сегодня первое место на рынке занимают молочные продукты, далее идут мясные продукты и крупы. К сожалению, мы очень мало производим овощей и фруктов, а они очень востребованы на рынке. Такая же ситуация с мучными продуктам.
— На ваш взгляд, чем вызвано стремление компаний заняться производством органики: идейными соображениями (например борьба за экологию) или желанием получить дополнительный доход?
— Сегодня на рынке есть и те, и другие компании. Те, кто пришли в сферу органики первыми, в
Те, кто пришел в сферу после 2014 года, напоминают больше коммерческих органиков, они пытаются заработать на рынке, который находится в стадии становления. Но когда цена за счет роста объема производства будет падать, для коммерческих органиков это станет невыгодно, они уйдут, и останутся те, кому это интересно, кто занимается органикой по велению души.
Идейные производители думают об экологии и о задаче накормить население здоровыми, доступными продуктами питания. Коммерсанты говорят о здоровом питании только как о
— На какой рынок все же делается ставка: внутренний или международный? Как расходится органика на внутреннем рынке, есть ли на нее стабильный спрос, ведь органические продукты стоят значительно дороже? В каких регионах продается такая продукция, только в крупных городах или повсеместно?
— Вопрос, который до сих пор вызывает споры, — экспорт потянет за собой внутренний рынок или наоборот. Все, что делается сегодня с точки зрения принятия закона об органике и развитии российских стандартов, — это вопросы, связанные с регулированием внутреннего рынка.
Мы в НОС считаем, что развитие внутреннего рынка потянет за собой и экспорт. Мы пока умеем поставлять за рубеж сырье, но не умеем продавать продукт глубокой переработки. Нам необходимо заполнить собственный рынок отечественными продуктами, очистить его от фальсификата, ведь только на 20% полки мы заполняем продуктами, произведенными в России, все остальное — импорт. Здесь есть еще над чем работать.
Надо учитывать и то, что целый ряд продуктов невыгодно поставлять за рубеж. У нас, например, органическое молоко стоит 2 евро, а за рубежом 1 евро 15 центов. С точки зрения, например, зерновых и круп — цена на внешнем рынке гораздо выше, поэтому их и ряд других продуктов имеет смысл поставлять на экспорт. Но нужно соблюдать баланс.
Надо учитывать и то, что в ближайшее время внутренний рынок может составить 5 млрд евро, и его надо наполнять. А для этого нужны производители, и их нужно много, а у нас на внутреннем рынке имеются большие земельные ресурсы (более 34 млн неиспользуемых пахотных земель), а производителей органики, имеющих сертификат, чуть более ста. Это крайне мало.
На органику сейчас стабильный спрос, это подтверждает и открытие все новых точек продаж в различных магазинах. Например, в сети гипермаркетов «Глобус» есть полки с органической продукцией, сначала они открылись в 3 магазинах, а сейчас уже во всех 13 магазинах сети. Второй пример — это развитие небольших магазинов. Тут показателен опыт «Углече Поле. Органик маркет», который за короткое время, начиная с одного магазина в Москве, открыл целую сеть магазинов, в планах — расширение сети.
Если мы раньше говорили, что в основном органическая продукция продается в крупных городах, Москве и
Да, органические продукты дороже, но это связано с особенностями развития рынка.
Органика в цифрах:Рынок органики в России — 160 млн евро
Потенциальный рынок органики в России — 5 млрд евро
Экспорт российской органики — 20–30 млн евро
Надеемся, когда количество производителей органики в России перевалит за тысячи, это отразится на цене, она снизится.
— А готовы ли другие страны покупать нашу органику? К каким продуктам особый интерес и почему?
— Да, многие страны готовы покупать российскую органику. Причина простая — в большинстве стран отсутствует три «Ч»: чистая земля, чистая вода и чистый воздух, что является основой для производства органики. Страны, которые являются экспортерами обычной продукции, скажем, Германия, Австрия, Китай, не могут производить для себя органику. Германия, например, в 2018 году съела органики на 10 млрд долл., а произвела только 1,8 млрд долл. Эти недостающие органические продукты на 8 млрд долл. она завезла. И этот дисбаланс в ближайшие годы будет увеличиваться.
Это характерно для всех европейских стран, исключений нет, а также и для США, Китая и Японии. Поэтому Россия со своими ресурсами для них интересна.
Зарубежные страны интересуют наши органические овощи, органические фрукты, частично — молочная продукция, зерновые — как для питания скота, так и для питания человека, бобовые, а также изделия из дикоросов. Например, продукция из грибов и ягод на зарубежных рынках очень востребована. На крупнейшей выставке органической продукции Biofach, проходящей в Германии, внимание к российским органическим товарам было очень большое.
Но трейдеры ищут органическую продукцию в таких объемах, которые мы пока произвести не можем. России надо создавать собственных трейдеров, выходить на зарубежные рынки самостоятельно, чтобы нас в том числе не обманывали при налаживании поставок органической продукции за рубеж.
— Какие требования нужно соблюсти, чтобы продукт приобрел органический статус? И чем наши органические стандарты отличаются от зарубежных?
— Сейчас в России действуют три национальных стандарта, на них ссылается закон об органическом производстве, который вступит в силу с 2020 года. Это национальные стандарты «Термины и определения» и «Правила сертификации продукции», а также третий — Межгосударственный стандарт, регулирующий производство, переработку и маркировку органической продукции. Это адаптированный стандарт, на 70–80% он эквивалентен европейскому регламенту 2007 года. Причин несколько: с 2021 года в Европе будет действовать новый регламент, который мы пытались учесть в нашем стандарте. Туда уже вносятся изменения по сравнению с регламентом 2007–2008 годов, убираются допуски, которые были приняты в Европе в переходном периоде, когда там развивалось органическое производство.
Мы стараемся вывести эквивалентность нашего стандарта до уровня 100% по отношению к базовым стандартам, для чего согласуем вопрос развития нашего стандарта с IFOAM International, мы уже получили замечания и вносим изменения. Обновленную версию стандарта мы увидим в конце 2019 года или в начале
— Из нашего разговора видно, что ситуация с производством органической продукции в России непростая. На ваш взгляд, когда и при каких условиях можно ожидать расцвета данного направления?
— Если бы направление органики не было перспективным, государство не обратило бы на него внимания. Перспектива стоит на двух китах: экспорт и внутреннее производство. Рынок внутреннего потребления оценивается в 5 млрд евро, это работа для 5–6 тыс. компаний. Экспортная составляющая оценивается в 10–15 млрд евро, еще добавьте как минимум такое же количество компаний. По развитию рынка мы можем сравнить себя с Германией. Эта страна потребляет органики на 10 млрд долл., если мы будем потреблять даже половину, это уже гарантия успешного развития.
Нам нужно от 6 до 10 тыс. компаний — производителей органики, чтобы рынок был устойчивым, и мы достигли желаемых результатов. А для расцвета самих компаний нужна господдержка и развитие инфраструктуры — от обучения кадров до производства биопрепаратов. Без своей инфраструктуры развитие сектора будет проходить тяжело.
Проблем достаточно. Это и отсутствие доверия потребителей, и несформированность рынка, подзаконных актов, слабая система сертификации. Сейчас в России есть только одна компания, которая прошла аккредитацию в Росаккредитации в соответствии с требованиями закона. Пока этого достаточно, чтобы сертифицировать те органические компании, которые у нас есть сейчас, но если мы будем развивать рынок и появятся тысячи органических компаний, то можно развивать сектор сертификации по принципу зарубежных стран, где в стране работает от 5 до 18 сертификационных компаний.
