О том, что сейчас происходит с отраслью хлебопечения и какие потенциальные возможности может дать отрасли текущая ситуация, а также о секрете получения уникального мелкопористого мякиша в столовом хлебе, интернет-изданию Sfera.fm рассказал генеральный директор ГК «Каравай» Андрей Трофимов.
ГК «КАРАВАЙ» — одно из старейших хлебопекарных предприятий России, имеет 5 производственных площадок в Санкт-Петербургские, а также владеет «Самарским хлебозаводом №5» в Самаре. Количество сотрудников более 2000 человек.
Расскажите, с какими проблемами столкнулась отрасль хлебопечения после 24 февраля 2022 года?
Думаю, что не только наша, но все отрасли столкнулись с дефицитом денежных потоков. Исчезла возможность кредитоваться у тех, у кого она раньше была. А для тех, у кого эта возможность осталась, существенно выросла стоимость денег, что сказалось на уменьшении отсрочек по платежам. Есть опасения, что те или иные поставщики просто не смогут функционировать в таких условиях и уйдут с рынка.
Так что проблема номер один на сегодняшний день — недопущение кассовых разрывов. У кого есть доступ к денежным потокам, тот будет более уверенно чувствовать себя в бизнесе. Вопросы прибыли или убытков отходят на второй план, главное — наличие денег на выплату зарплат, покупку сырья и продолжение бизнеса.
Вторая проблема — многие виды сырья и ингредиенты исчезли или подорожали. Причем подорожали даже те компоненты, которые производятся внутри страны. Были проблемы с маком и вишней. Сильно выросли цены на масложировую группу, а некоторые виды маргарина, который мы получали из-за рубежа, теперь, фактически, стали недоступны. Есть сложности с материалами, которые входят в состав упаковки, мы видим большой дефицит по самоклеящимся этикеткам.
Большая проблема с поставками по расходным материалам для принтеров, которые нужны, чтобы распечатывать документы. Вы можете произвести продукцию, у вас есть заказ, но вы не можете оформить документы, потому что нет возможности их распечатать. Это те вопросы, которые мы сейчас решаем в оперативном режиме. Хлебная отрасль, как конечное звено производственной логистики, собирает все проблемы, как по обеспеченности денежных средств, так и по генерации убытков, так как не может оперативно реагировать повышением цен на рост затрат, как это делают поставщики сырья и упаковки.
Все это ведет к росту себестоимости продукции. Пока непонятно, где будет точка стабилизации. Дают сбои работавшие бизнес-процессы. Невозможно строить планы, так как очень велико количество неизвестных. Сейчас основной фокус на быстрое реагирование в условиях изменяющейся среды, тушить пожары здесь и сейчас, а не заниматься профилактикой будущих возгораний, потому что не знаем, где еще полыхнет. Сегодня мы вынуждены свернуть часть инвестиционных программ, так как не понятна их перспектива, а расходы становятся неподъемными.
Можно предположить, что будут серьезно меняться потребительские предпочтения людей. Скорее всего, наибольшая динамика по росту цен будет по хлебам со сложной рецептурой, сдобе, кондитерским изделиям, так как там больше всего сахара и маргарина, который стремительно растет в цене. Соответственно, их потребление будет снижаться, покупатели перейдут на базовые продукты: простой батон, ржано-пшеничный хлеб, хотя и в батонной группе сильный рост сырьевых составляющих. Когда возникает [экономический] шок, люди упрощают свое потребление и экономика предприятий сильно меняется.
Хлебопекарной отрасли придется сильно переосмыслить то, чем они занимаются: придется сокращать ассортимент, возможно поднимать какие-то старые рецептуры.
Как вы считаете, можно ли решить проблему с дефицитом ингредиентов и материалов за счет внутренних ресурсов? Найти замены внутри страны?
Безусловно, будет происходить большое замещение зарубежных ингредиентов на отечественные. Но так как, рост цен на отечественное сырье не меньше зарубежного, сложные смеси, возможно, фруктовые начинки, хлебозаводы начнут изготовлять сами. В кризисы, стратегия узкой дифференциации, когда непрофильные функции отдаются на аутсорсинг для повышения производительности труда, замещается стратегией замкнутых технологических цепочек, когда, все, что можешь произвести сам, производишь для обеспечения стабильности функционирования предприятия. Вместо закупки нового оборудования, начнет активно ремонтировать то, что раньше сдавалось в металлолом.
Сегодняшнее время знаменуется двумя вещам: резким увеличением рисков и резким увеличением возможностей. Думаю, что те предприятия, которые были на минимуме ресурсов по экономике, скорее всего вылетят с рынка. Не исключаю, что рассуждения «люди будут есть всегда» приведут в пищевую отрасль инвесторов из более «богатых» отраслей (финансовой, металлургической, нефтяной, строительной), так как доходы в этих отраслях уменьшаются, а накопления девальвируются. Но столкновение со спецификой хлебной отрасли у многих из них породит большие разочарования.
Для хлебопекарной отрасли, для компании «Каравай», потенциально выгоден приходит новых инвесторов?
«КАРАВАЙ» сегодня продаваться не планирует, так что в этом смысле у нас интереса нет. С точки зрения отрасли, приход непрофильных инвесторов, скорее всего, сильно уменьшит конкурентные плюсы тех компаний, которые они приобретут. Почему? Ну вот скажем мельник решил выпекать хлеб. Бизнес по производству муки заключается в том, чтобы делать большие объемы на минимальной марже с минимальными инвестициями в оборудование. Если он такой подход привносит в хлебную отрасль, которая требует очень серьезного обновления основных фондов, очень большую работу по развитию ассортимента, то он вылетает с рынка. Или будет сильно дотировать это предприятие. В любом случае, конкурентоспособность данного предприятия сильно уменьшится.
А какие возможности для отрасли хлебопечения потенциально может дать этот кризис?
Некоторые компании могут увеличить свою долю рынка. Если в других пищевых отраслях (молочная, соковая и алкогольная промышленности) монополизация произошла давно и есть игроки, которые имеют большие доли рынка на федеральном уровне, то хлеб всегда считался локальным продуктом. Консолидация если и происходила, то в рамках субъектов Федерации.
Процесс консолидации в хлебной отрасли уже был запущен после банкротства крупнейшей московской компании «Настюша», когда началось объединение московского рынка, и некоторые игроки стали выходить за пределы этого региона. К этому времени «КАРАВАЙ», приобретя производственную площадку в Самаре, а также «Стойленская Нива», вышли за рамки своего «домашнего» региона. Кризисные явления только усилят тенденции к консолидации в хлебопекарной отрасли на федеральном уровне.
Пока, в стране нет ни одного игрока, который занимал долю хотя бы в 15% российского рынка хлебобулочных изделий, но многие к этому стремятся. При этом надо понимать, что хоть сейчас и есть возможности для усиления позиций компаний, которые решили вопрос с денежным потоком, риски тем не менее велики. Рост кредитных ставок убивает инвестиционную привлекательность любой отрасли. А делать большие шаги только на собственных ресурсах — невозможно.
А для отрасли и для страны такая консолидация — это хорошо?
Для потребителя плохо, когда много мелких игроков, которые занимаются демпингом и идут по пути ухудшения качества продукции. Если конкуренция происходит только в цене, то рано или поздно это закончится банкротством.
Для потребителя плохо, когда конкуренция ограничивается одним игроком. У меня есть правило: я стараюсь не покупать продукты компаний, которые занимают лидерскую позицию с большим отрывом от остальных. Потому что компания, когда достигнет лидерства, начинает заниматься сокращением издержек, что ведет к ухудшению качества продукта. Второй игрок на рынке вынужден держать высокое качество, потому что ему есть куда расти и важно не скатиться со своей позиции еще ниже. Поэтому значительная монополизация рынка — это тоже плохо.
Когда существует несколько равнозначных между собой игроков, то они будут бороться за потребителя, будут работать с продуктом и стараться предоставить оптимальное соотношение цены и качества. Вот, например, почему Санкт-Петербург стал хлебной столицей? В 90-х годах в городе было больше 20 хлебозаводов и их главной проблемой было как увеличить объемы производства, а не развивать ассортимент. Но в это же время сюда пришел Fazer и обозначил, что долго неограниченный спрос на стандартный хлеб не продлиться, стал выводить новый ассортимент, фасовать.
Те, кто понял, что это правильный путь, в том числе компания «Каравай», начали тоже этим заниматься. Очень быстро из большого количества хлебозаводов в городе осталось ограниченное количество хлебопекарных предприятий. Но мы вышли на совершенно другой уровень по ассортименту, упаковки, дизайну, продвижению. И благодаря фактору обострения конкуренции внутри региона, Питер стал хлебной столицей России, потому что в других регионах конкурентная борьба пришла значительно позже.
Конкуренция — это хорошо. Я всегда напоминаю своим менеджерам: берегите конкурентов. Это дает нам, с одной стороны, возможность развиваться. С другой, мы знаем, что ожидать от них, а смена конкурента приведет к турбулентности рыночной среды.
Получается, уход Fazer с рынка — это плохо?
Я считаю, что наличие Fazer — это хорошо для рынка, это высокий уровень конкурентной среды. Если они уйдут, то их производственные мощности в любом случае останутся, и кто-то будет их использовать. Но какую стратегию он выберет, как это обернётся для рынка, непонятно.
Fazer понятная для нас компания, с набором сильных и слабых качеств. Мы с уважением относимся к тому, чем они занимаются, и той доли рынка, которую занимают. Я за то, чтобы здравствовали все наши конкуренты, а рынок уже сам решит кто хуже или лучше.
Что вы думаете по поводу прозвучавшего недавно предложения отказаться от упаковки хлеба?
Плюс хлеба без упаковки только один — появление хрустящей корочки. Но после выпечки неупакованный хлеб быстро черствеет.
Существенным минусом неупакованного хлеба в эпоху пандемии, является отсутствие гарантии, что кто-то руками его трогал. Кроме того, мы должны отказаться от удобства нарезки хлеба на кусочки, сократить радиус доставки.
Проблемы с поставкой упаковки могут подтолкнуть к увеличению продаж неупакованного хлеба, поэтому отрицать данный вариант сегодня нельзя.
По поводу мер поддержки отрасли. Недавно государство выделило производителям хлеба 2,5 млрд руб. на компенсацию затрат. Как вы к этому относитесь? Насколько это адекватные меры?
Подобные меры поддержки были и в прошлом году, мы ими не воспользовались. Тут дьявол в деталях. Поддержка, звучит красиво и хорошо. Но давайте посмотрим на нее пристальнее. В прошлом году объем выделенной поддержки составлял 4% от стоимости продукции, это не покрывало издержки, которые росли в связи с подорожанием муки, сырья и упаковки.
Помимо этого, поддержка распространяется только на ограниченный ассортимент и производитель при этом должен обеспечить неизменную среднюю цену на продукцию. Но даже если вы не меняете цену на продукцию, а меняется структура продаж, будет меняться средневзвешенная цена. Формально, данное условие выполнить проблематично. Поэтому сами по себе эти меры не нашли отклика среди хлебопеков Санкт-Петербурга, практически никто не воспользовался данной поддержкой.
Мое мнение, что поддержка отрасли должна быть целевой. Идеально, если финансовая поддержка направлялась конечным потребителям с низкими доходами, чтобы они могли купить хлеб, молоко, сахар. Еще отрасли нужны дешевые кредиты для инвестиций — эта вещь, которая действительно может подтолкнуть нас к развитию.
Еще в стенах Госдумы высказывалась идея о госрегулировании цен на социально значимые продукты. Что вы об этом думаете?
Чаще всего подобное регулирование цен заканчивается тем, что предприятия вместо того, чтобы платить налоги, начинает потреблять дотации.
В таких случаях надо понимать, зачем нужно регулирование цен. Если чтобы сделать хлеб доступным малоимущим, то лучше помогать непосредственно малоимущим. Если хотим, чтобы хлеб был дешевым для всех, то надо понимать, что это стоит дорого и убивает экономику завода. Получается, что таким образом за счет хлебозаводов решаются социальные вопросы. Хорошо, это можно сделать, но тогда начнется схлопывание предприятий. Если мы посмотрим, сколько хлебозаводов закрылось в последнее время, то видно, что это уже не самая привлекательная отрасль. У многих хлебозаводов прибыль, или отсутствует, или они несут убытки.
Если к этому еще добавить регулирование цен, то государству придется дотировать предприятия и, в итоге, управлять ими. Насколько государство готово управлять таким количеством предприятий? Насколько эффективно оно умеет управлять?
Повторюсь, что если государство хочет оказать поддержку, то лучше всего делать адресную поддержку населению. Она и стоить будет дешевле.
Похоже, что государство хочет решить свои задачи за счет бизнеса?
Такие модели существуют. Но хлебозаводы — это не тот бизнес, за счет которого можно решать подобные задачи. Просто если посмотреть отчеты предприятий за 2020 год, еще до самых тяжелых проблем, то там только у единиц была прибыль, которая могла бы позволить развиваться. А специфика хлебной отрасли такова, что хочешь не хочешь, а надо постоянно инвестировать, обновлять производственные фонды, разрабатывать новые продукты. Если вы делаете муку, то можно построить мельницу, она будет десятилетиями работать и тебе не надо ничего менять. Это стандартный продукт с большим сроком годности. У хлебников все сложнее.
Хлебозавод — живой организм. Он не может существовать только за счет базовых продуктов. Если в ассортименте нет продукции с высокой добавленной стоимостью, то предприятие исчезает с географической карты.
А высокомаржинальные продукты — это какие?
Это функциональные хлеба (преследующие определенную функцию, например, насыщение организма белками, или увеличение в рационе клетчатки), или те хлеба, которые имеют сложную рецептуру и относятся к нишевым. Их покупают либо для удовольствия, либо для здоровья. Также к ним относятся хлеба, которые удобны в употреблении: тостовые хлеба, булочки для гамбургеров, булочки для хот-догов. Объемы производства такой продукции ниже классических хлебов, но маржинальный доход на 1 кг продукции по ним выше.
Насколько интересны российскому потребителю хлебобулочные изделия без E и пальмового масла, вокруг которого накручено много разных мифов?
В России существует два типа ЗОЖевцев. Первые ЗОЖевцы — это идеологические ЗОЖевцы. Они покупают продукты, которые реально приносят БОЛЬШУЮ пользу организму. Такие потребители готовы пожертвовать вкусом и внешним видом ради полезных свойств. Хлеб может выглядеть как хозяйственное мыло и иметь непривычный вкус, но с точки зрения ЗОЖевца это неважно. Для них хлеб, в котором есть дрожжи, сахар или солод — не годится. Идеально, если в хлебе вообще не будет муки (и такие хлеба у нас есть). Однако таких потребителей немного.
Вторая группа потребителей — псевдоЗОЖевцы. Они в целом стараются вести здоровый образ жизни: ходят в спортзал, бегают по утрам, думают о полезном питании. Но в хлебе первичным для них является вкус. А если у вкусного хлеба есть какие-то полезные ингредиенты, типа семян подсолнечника, цельносмолотой муки, отруби, отсутствует Е (даже если этого не может быть), надпись «НАТУРАЛЬНО», то это подкрепляет их уверенность в правильности сделанного выбора (не важно, действительно это сильно полезно или нет), но главное для них — вкус.
Многие считают, что в пекарнях хлеб более здоровый. Он свежий, хрустящий, классный. Однако чаще всего пекарни выпекают хлеб из замороженных заготовок. А если вы заморозили хлеб, то значить в нем больше улучшителей и дрожжей, которые обеспечивают потребительские качества в течение полугода.
Но в целом отказ от веществ, которые считаются вредными, уменьшение E — это общемировые тенденции, они есть не только в России. Мы тоже в этом направлении работаем.
В 2018 году «Деловой Петербург» писал, что мини-пекарни угрожают бизнесу крупных хлебопекарных предприятий. В материале приводился комментарий «КАРАВАЯ», что, мол, производители испытывают давлению со стороны мелких пекарен. Эта тенденция сохраняется?
Мини-пекарни на самом деле подъедают бизнес федеральных сетевых ретейлеров. Лет 10-15 назад наценка на хлеб в федеральных сетях была минимальной, что превращала бизнес пекарен в нерентабельный. Позже произошла монополизация сетевого ритейла, и наценка на хлеб увеличилась. Через какое-то время сети поняли, что у них две проблемы: фермерские магазины, куда люди ходят за молоком, овощами и мясом, и пекарни, куда идут за сдобой и «вкусняшками». В сетевых компаниях стали активно развиваться отделы с фермерскими продуктами и выпечка собственного производства.
Поэтому пекарни конкурируют не с хлебозаводами, а с сетевой розницей. Продукцию в пекарню, в основном, поставляют те же индустриальные производители хлебобулочных изделий, только в виде замороженных полуфабрикатов. Небольшой пекарне сложно и дорого организовать полный цикл производства, который включает разработку рецептуры, замес теста. Необходимы расходы на технолога, которые на рынке труда в дефиците. Проще и дешевле закупать замороженные полуфабрикаты и допекать.
То есть развитие пекарен — это хорошо для «КАРАВАЯ»?
Мы развиваемся в заморозке, и в этом году основные инвестиции будут направлены на этот сегмент рынка. Это общемировая тенденция. В Германии за 10 лет доля фасованных хлебобулочных изделий сократилась с 50 до 25%. А доля заморозки возросла с 2% до 15%.
Мы прошли этот путь гораздо быстрее. Эта тенденция сейчас заметнее в крупных городах, такие эксперименты начались в Питере и Москве. Но по этому пути пойдет и остальная Россия. Много оборудования для заморозки покупается в регионах.
Однако есть предприятия, в том числе крупные хлебозаводы, которые отказываются развивать заморозку. Их можно понять: инвестиции на квадратный метр выше, объем производства на квадратный метр ниже, логистика дороже, маржинальная рентабельность ниже.
У компании «Каравай» есть планы диверсифицировать бизнес и сделать свою сеть пекарен?
Беда большой диверсификации в том, что непонятно кто и как дотирует бизнес внутри такой системы, непонятно, жизнеспособно ли новое направление без внутренних дотаций. Правильно развивать новое направление как отдельный бизнес, когда самостоятельно принимаются решения, брать ли продукцию у материнской компании или брать ее на рынке. Если компании начнут искусственно друг друга поддерживать, то их эффективность резко падает.
Я считаю, что фокусировка на основных компетенциях важнее. Хотя новые реалии бросают нас в диверсификацию и заставляют чуть ли не самих производить формы для выпечки, оборудование, начинки и т.д. Но на самом деле это тупик, потому что сильно снижает производительность труда, сильно снижает эффективность, сильно убивает компетенции.
Что сейчас является основным каналом сбыта для хлебобулочной продукции? Это по-прежнему федеральные сети или их доля сейчас снижается?
Федеральные сети являются основным каналом сбыта. Такие понятия, как оптовый канал и независимая розница, практически исчезли. Поставки бюджетным организациям не являются стратегическим для предприятия, так как там непрозрачная система дистрибуции.
Есть еще HoReCa, к которой относятся и мини-пекарни, как потенциальный канал развития продаж, но здесь надо серьезно заниматься развитием ассортимента и продвижением. Также активно развиваются онлайн-продажи. Сейчас в этот сегмент вынуждены идти и крупные ретейлеры, хотя еще недавно не видели угроз с этой стороны.
На сегодняшний день борьба идет даже не за сегмент продажи пищевых продуктов, а еды в целом. А еда — это много чего: и продукты для приготовления, и уже готовые блюда. То есть ретейлеры уже входят в конкуренцию с ресторанами и кафе. Это конкуренция совсем иного уровня.
Но те же «Магнит» и X5 могут освоить нишу онлайн доставки и продолжать доминировать там
И да, и нет. Если мы опять говорим про фокусировку в бизнесе, то те, кто занимается только одним направлением — онлайн-продажами — они лучше понимают бизнес-процессы в своем сегменте: смогут сократить время доставки, подобрать более широкий и адаптированный ко вкусам потребителя ассортимент, разработать удобный интерфейс для заказа и коммуникаций.
Раньше часто возникали проблемы в отношениях между федеральными розничными сетями и производителями продуктов питания. Сейчас какие-то сложности есть?
Действительно, в свое время «много копий было сломано» в отстаивании своих интересов с обеих сторон. В результате этих конфликтов родился закон «О торговле», который регулирует отсрочки, бонусы, возвраты между сетями и хлебопекарными предприятиями.
История показывает, что противодействие всегда плохо, надо всегда искать точки соприкосновения. Нельзя сказать, что сетевому ритейлу беспроблемно вести бизнес и что там сумасшедшие заработки. Это очень технологичная отрасль с отточенными бизнес-процессами. И, конечно, закупщики сетей, которые проводят по 3-4 встречи в день, имеют выше навыки, чем средний представитель продаж от предприятий, имеющий интенсивность переговоров в несколько раз ниже.
Вместе с тем есть и другая грань. Сети на входе смотрят, насколько поставщики надежны, насколько готовы развиваться и насколько понимают запросы сетей, потому что сети ближе к потребителю. Если производитель не слышит сетей, не анализирует ситуацию — это всегда плохо.
Когда идет административный нажим или рыночный нажим с одной или другой стороны, это хорошим не закончится. Слава богу, мы научились слышать друг друга. Да, у нас разные интересы, но есть и точки соприкосновения. И кто умеет слушать другого — у того больше конкурентное преимущество.
Стараюсь не задавать в интервью откровенно комплиментарных вопросов, но жена, когда узнала, что иду к вам на интервью, сказала, что очень любит продукцию «КАРАВАЯ» и попросила спросить дословно следующее: «как так получается, что в хлебе „КАРАВАЯ“, даже недорогом, нет ощущения дешевости и порошковости»?
«Плохие новости скачут как блохи, а хорошие и так ясны». Я могу назвать три аспекта, благодаря которым у нас это получается: эксклюзивное технологическое оборудование, компетенции и готовность воспринимать критику в свой адрес.
Первое — технологическое оборудование. Классические формовые хлеба (хлеба в виде «кирпичиков», таких как Столовый), мы выпекаем в печах Ден-Бур 1927 года постройки. На них мы производим ржано-пшеничный хлеб с неповторимым для другого оборудования мелкопористым мякишем. В печи происходит выпекание хлеба на открытом огне, а кирпичные стены создают равномерное распределение тепла. Современное оборудование, в том числе и компании Ден-Бур, не сможет повторить наши формовые хлеба (Столовый, Дарницкий, Ржаной, Столичный), ни по структуре мякиша, ни по вкусу. На другой производственной площадке у нас работает уникальная марсаковская линия 30-х годов (имеется в виду технологичная линия массового выпекания хлеба, которую изобрел советский инженер Георгий Марсаков, — прим. Sfera.fm). Их было пять в Москве, две в Ленинграде и одна на Украине. Сейчас осталась одна в мире — и она у нас. На этой линии мы производим подовые круглые хлеба (Ржаной, Дарницкий, Фермерский). Это классика, которую сейчас невозможно воспроизвести на любом другом современном оборудовании.
Второй аспект — это технологи и сотрудники производства, которые в большинстве своем работают на предприятии не один десяток лет. Технолог вообще самая дефицитная специальность, которая есть в хлебной отрасли. Такого специалиста невозможно взрастить за 2–3 года — это люди, которые всю жизнь занимаются своим делом и знают специфику. Они не могут сделать продукт, который не укладывается в их морально-этические представления. Доводы, что, мол, этого требует рыночная ситуация, с нашими технологами не работают. Поэтому мы как коммерческая компания, с одной стороны, выступаем заложниками такого подхода и вынуждены отрабатывать рецептуру до максимального идеала и, соответственно, не так быстры. Но зато если выпускаем продукт на рынок, мы в нем уверены абсолютно.
Ценность отношения сотрудников производства к своему делу не подлежит измерению. До сих пор можно встретить тех, у кого родные работали на этом заводе в Дни блокады. Этому не научишь. Нельзя сделать игрушки, которые радуют, если вы не любите детей.
Третий секрет качества нашей продукции — мы никогда не считаем себя абсолютно правыми, и находим пути решения, при возникновении проблем у наших клиентов, в первую очередь начинаем с себя. Обычно на «старых» предприятиях, когда возникает проблема с качеством продукции или сроками поставки, ответственные лица стараются «защищать честь мундира» и искать причины вне компании.
Мы первым делом ищем проблему у себя внутри. Мы готовы признать, что что-то сделали не так и не будем отрицать, если где-то с нашей стороны произошел сбой. Потому что считаем, что человек и предприятие с лидерскими качествами проявляется в первую очередь в том, что может прилюдно признать свои ошибками. В этом смысле я не знаю, что делать с комплиментами. Когда все хорошо, улучшить ситуацию сложно. А вот когда тебя ругают, то ты знаешь, что можно исправить, чтобы стать лучше и сильнее.
Наше знакомство состоялось благодаря тому, что «КАРАВАЙ» помогает «Ночлежке», а Sfera.fm стремится рассказать о деятельности этой благотворительной организации другим пищевым компаниям. Поэтому в заключении беседы прошу рассказать, как и зачем вы помогаете «Ночлежке».
Профессия пекаря — довольно сложная физически. Это и высокие температуры в цехах, сменный график работы, не самая высокая оплата. Со временем у людей начинает огрубение души, когда перестаешь переживать за результат того что делаешь. Если это происходит с человеком, который точит болты, это не так критично. Но когда печешь хлеб, важно иметь личное отношение к работе. На подсознательном уровне покупатель должен различать, с душой сделан хлеб или нет. У руководителей компаний из пищевой отрасли должен стоять вопрос: как сделать так, чтобы люди относились к своей работе не формально, понимали, что их работа гораздо больше, чем исполнение технологических операций.
В Самаре для решения этого вопросы мы создали проект «Строим детям» и первыми в городе построили инклюзивную детскую площадку для детей с ограниченными возможностями. Каждый год мы строим по одной детской площадке (в прошлом году построили в Ульяновске). Аналогичный по отклику проект мы искали в Петербурге. «Ночлежка» своей социальной значимостью и актуальностью нас тронула. Мы удовлетворяем базовую потребность людей в еде, а «Ночлежка» помогает удовлетворить вторую базовую потребность — в жилье. Нашей компании также симпатично и созвучно отношение «Ночлежки» к своему делу — волонтеры организации неравнодушны и по-хорошему переживают за то, чем живут.
В прошлом году «КАРАВАЙ» принял участие в строительстве приюта для пожилых людей, который «Ночлежка» возводит в Ленинградской области. Мы очень довольны этим проектом и получили много позитива от сотрудников. Сейчас на наших производственных площадках стоят контейнеры по сбору вещей для людей в трудной жизненной ситуации — и это инициатива тоже получает отклик в сердцах наших сотрудников.
Мы участвуем в этих проектах не для достижения бизнесовых целей. Цель — сделать так, чтобы сотрудники, когда приходили домой, слышали от своих родственников и друзей слова одобрения, гордились предприятием, на котором работают. Такое сотрудничество не столько нужно самой «Ночлежке», сколько «КАРАВАЮ».
